Социальные сети и СМИ бурлят. Опять вандалы, снова беда с «сердцем города»: кто-то уже во второй раз за это лето протестует против памятника «Я люблю Астрахань». Сначала сердце сломали и выбросили в воду, затем, после реконструкции, знак любви выкорчевали и украли. И пока на одной набережной снова восстанавливают полюбившийся вандалам монумент, на другой, недалеко от загса, поставили новый арт-объект. Выдержит ли? Сколько простоит? А не угробят? Такие вопросы задают в интернете, а на дворе 21 век. Почему в цивилизованном обществе вообще возникают подобные споры и что должно двигать человеком, решившим, что у него есть право портить чужое имущество? Об этом журналист «МК в Астрахани» поговорил с бывшим хулиганом.
Справка МК:
Владимир Гутов (имя и фамилия изменены по просьбе героя) — астраханец, студент колледжа. Сейчас ему 18 лет. Он работает в магазине, имеет хобби и мечту. Но еще год назад парень слонялся по улицам и на спор ломал «плохо сложенные» лавки.
Закидать яйцами машину — весело
Когда в конце мая в сети появилось видео, как выпускники выбрасывают в реку лавочку, общественность ощерилась. «Наказывать — мало, — кричали на одном из городских собраний, — надо прилюдно порицать, штрафовать родителей». Я рассказал об этом своему собеседнику. Мы прогуливались по набережной, где шла работа над новым «сердцем города». На вопрос, сработает ли штраф, он спокойно ответил:
— Вряд ли. Например, мне было 14 лет, и мама даже не догадывалась, чем я занимался. Вот тоже был случай с лавкой. Она была такая дырявая в длину, кто-то уже постарался до меня. Одна доска выглядела потрепанной, и на спор я решил ее выдернуть. Не помню, как именно дергал, но я оторвал еще кусок, и она, просто перекосившись, упала.
А в 15 мы с друзьями были уверены, что закидать яйцами машину — весело. Компанией человек в пять мы закупились куриными яйцами и засели на мосту. Выбирали самую чистую и кидали в лобовуху.
В 16 лет я узнал, что такое истинный акт массового вандализма. В тот год в Астрахани произошел нашумевший «случай с судном»: толпа подростков потопила целый корабль. Мало кто знает подробности того происшествия. Сам я не решился участвовать, но на районе каждый слышал эту историю.
Вот что писал «МК в Астрахани» о «случае с судном» в январе этого года:
«Судно, которое пряталось за «Дагестаном», было не только ржавым. В какой-то миг в горле у меня вдруг запершило, потому что стоявший передо мной титан был наполовину обгоревшим. Жуткое зрелище, и мы не рискнули подойти ближе, чтобы посмотреть. Хотя и было понятно, что пожар здесь случился давно, обломки до сих пор висели на волосках и могли упасть в любой момент. Покореженные борта судна говорили о том, что борьба за жизнь «И. Кулибиным» продолжалась до последнего момента.
Возвращаясь к «Дагестану», мы вдруг внимательно пригляделись к рубке — здесь тоже были заметны следы пожара. Из-за разрушения и ржавчины они практически исчезли с корпуса сухогруза, но я вспомнила, как об этом пожаре в Трусовском районе сообщали сводки происшествий. Это случилось ровно год назад. Тогда был известен лишь порт приписки — Махачкала. У судна горела надстройка 3-ей и 4-ой палубы. Пожарным потребовалось больше двух часов, чтобы ликвидировать возгорание.
Практика поджигать корабли малоизвестна в качестве способа расправы с непригодными судами. Во всяком случае разобрать их и продать на детали обходится гораздо дешевле, чем расхлебывать результаты экологического коллапса, возникшего из-за пожара. Поэтому, скорее всего, подожгли сухогрузы вандалы».
— Началось все в период «теплой воды». На приколе в речке нашего района стоял сухогруз. Сначала просто стоял, как бы ждал чего-то. Но в один день началась жесть. Барыги переправились вплавь и поднялись на борт по канату. В тот день они брали все, что плохо лежит. Большинство дверей были закрыты, и внутрь не лезли. Но вскоре «энтузиасты» старших возрастов решились на взлом: снесли двери, отковыряли полы в капитанской будке, чтобы достать провода. А еще позже уже толпа мужиков разного возраста с жадностью пилила все, что подвернется.
Люди, знающие, что капитанская будка — фигня, полезли в машинное отделение. Не знаю, как его открыли, но, сколько оттуда украли, невозможно представить. Ломали полы, потолки, стены, лишь бы проверить, нет ли там заветных кабелей. После, когда большую часть разворовали, корабль было решено поджечь. Это чтобы сразу вытаскивать обгоревшие от изоляции остатки меди. Огонь убил корабль, испортил воду в реке, а эти идиоты чуть не сгорели. Но в той суматохе нашлись ненормальные, которые решили утащить добро с носа баржи. Это нарушило баланс, и корма затонула. После судно служило лишь отбросам нашего района.
Я всегда любил оружие. У меня даже был пневмат. Однажды мой друг выстрелил из него в заднее стекло девятки. Оно растрескалось. Это была не случайность, нет. И это уже было сделано не на спор. Нам просто было скучно. Ну а машина была вообще левая.
Как и многие подростки, я отдыхал в лагере. Там всегда происходит что-то трешовое. Однажды компанией мы сломали дверь в отряд. Поставили друг на друга тумбочки и столкнули — все в щепки. Мотив — месть. Ребята из той комнаты вели себя как петухи. На нас с друзьями наезжали. Вот мы им все и перевернули. Они это заслужили. Нам потом, конечно, чем только не грозили. В итоге просто не пустили на пару дискотек.
С папой пришлось учиться выживать
На спор, было скучно, месть… Рассказывая все эти истории из прошлого, мой собеседник напоминает бездушного крушителя из какого-нибудь фильма. Неужели у таких людей нет ничего святого? Но оказывается, что и у плохих персонажей есть обычная жизнь. И в ней находится место не только развлечениям «на спор»…
Мои родители развелись, когда мне было 7 лет. Я никогда не вникал в причины их развода. Просто ушел в себя. До 12 лет я жил с матерью. После так получилось, что я переехал жить к отцу. Сначала на месяц, а потом так и остался. Мне понравилось так жить — полная свобода. Были скандалы, мать не хотела отпускать, но я настоял на своем. Но с папой пришлось учиться выживать. Он с детьми не особо, поэтому обращался со мной наравне, как со взрослым. Думаю, благодаря этому я научился быть самостоятельным и быстро повзрослел.
Как-то летом я спас жизнь одному парню. Это случилось в детском лагере. Нас отправили на речку. Было всего двое вожатых, а детей человек двадцать. За всеми не уследишь. Один пацан из отряда заплыл так, что не смог обратно. Пока решали, что да как, мы с другом бросились в воду. Со мной парень выдохся и понял, что дальше либо сам потонет, либо обратно пилить. Я поплыл один. Вытащил еле-еле, у него паника в глазах. Да еще водой начал захлебываться. Удивляюсь, как вместе с ним ко дну не пошел. Дотащил на берег, откачали. Вовремя успел. Он до сих пор мне благодарен.
Недавно пришла к нам собака. Родила четверых щенят, двух сразу забрали. Остальные долго во дворе жили. А месяц назад их сбила машина. Мать и одного щенка на смерть, второго успели спасти. Мы выхаживали его, таскали по ветеринаркам. Поили, кормили. Теперь он чувствует себя нормально, хвостом виляет.
Сегодня у меня есть мечта уехать за границу. Может, в Европу. Родители и друзья смеются. Но мечта должна оставаться мечтой. Если ее нет, то и стремиться не к чему.
Это не просто так «походил с автоматом»
За многими жестокими поступками одного человека скрывается жестокость других людей. «Да его мало в детстве пороли, раз он вырос в такого отморозка». Может, и не мало.
— Агрессию хулиганство не подавляет. Ее можно усмирить, например, «избив» стену, поорав. Но идти на улицу и ломать лавку — идиотизм. Это делается ради смеха, ну чисто поржать. А еще чтобы доказать кому-то, что ты просто можешь это сделать.
Друзья с района говорили: «Можешь это сломать? Можешь это своровать? Или ты лошара?» Сначала было страшно, что поймают или что дома накажут. Но шайка смеющихся пацанов, склонившаяся над тобой, не оставляет выбора. Дураки были всегда, и я был дураком.
А что сейчас? Работаю у мамы. Она держит магазин. Потаскаю товар, протру пыль на складе, вобью данные в компьютер, и к концу дня 500 рублей в кармане. Иногда и в других местах подрабатываю.
Моя отдушина — страйкбол. Это не просто так «походил с автоматом», типа пострелял, поржал, как считают мои родители. Это полноценное моделирование военной обстановки. Ты будто в горячей точке. Ты учишься работать в команде. Конечно, это дороговатое развлечение, одно снаряжение во сколько обходится, но оно того стоит. Зарабатывать на него приходится самому, так как родители не особо-то поддерживают это увлечение. На страйкболе у нас небольшая такая дружная компания, регулярно проходят тренировки. Увы, пока на соревнования я не попадаю. Только недавно пришел и еще не докупил обмундирование.
У меня есть машина. Ну как у меня… Я купил ее напополам с мамой. Часто копаюсь под капотом, нравится это дело. Как получу права, я заберу ее себе. Мы так договорились.
Мама рада за меня. Говорит, что, наконец, я образумился. И я реально понял, что делал глупости. Доказывать надо по-другому. Мозгами.