С приближением 31 октября в обществе вновь разгораются споры вокруг празднования Хэллоуина: безобидная ли это забава или нечто большее? На этот вопрос, волнующий многих православных верующих, ответил настоятель храма св. Феодора Стратилата отец Николай Дубинин, призвавший категорически отказаться от участия в этом западном обычае.
Чтобы понять позицию Церкви, отец Николай напомнил об истоках праздника, уходящих корнями в глубокую древность кельтских языческих верований. Историк Николас Роджерс подтверждает, что прообразом современного Хэллоуина стал древний кельтский праздник Самайн, отмечавшийся в ночь с 31 октября на 1 ноября.
Для кельтов это было не просто окончание сбора урожая, но и мистическая граница, разделяющая светлую и темную половины года – начало осени и зимы. В эту ночь, по их поверьям, истончалась грань между миром живых и мертвых, и души усопших могли возвращаться на землю.
Чтобы отпугнуть злых духов и защитить себя, язычники надевали страшные маски, разжигали костры и совершали ритуалы. Именно отсюда пошла традиция жутких костюмов и устрашающего антуража.
С приходом католического христианства на кельтские земли Церковь предприняла попытку ассимилировать или противостоять этим языческим обычаям. В 609 году был учрежден День всех святых, который изначально отмечался 13 мая. Позднее, папа Григорий III перенес его на 1 ноября. Вечер 31 октября стал известен как «вечер всех святых» (All Hallows' Eve), что к XVI веку сократилось до привычного нам «Хэллоуин».
Интересно, что многие мрачные атрибуты и костюмы, вопреки усилиям Церкви, сохранились и трансформировались. Традиция выпрашивать сладости (trick-or-treating) появилась в Средние века, а вот костюмы и знаменитые светильники из тыквы (Jack-o'-lantern) вошли в обиход значительно позже – лишь на рубеже XIX–XX веков.
Отец Николай Дубинин четко обозначил позицию Православной Церкви относительно этого западного праздника.
«Церковь вообще, безотносительно к Хэллоуину, всегда призывала к тайне смерти и загробной жизни относиться с благоговением. Не надо с этой темой заигрывать», — подчеркнул священник.
Он настаивает, что тема смерти – это не повод для развлечений или карнавалов, даже если они кажутся безобидной игрой или просто красивым антуражем для вечеринки. Для православного христианина смерть – это серьезный переход в вечность, требующий молитвы, памяти и уважения, а не имитации и шутовства. Превращение образов смерти и зла в объект развлечения, по мнению священника, является профанацией и может иметь негативные духовные последствия, стирая границу между добром и злом, святым и кощунственным.
Помимо богословских аргументов, отец Николай затронул и вопрос культурного суверенитета. Он призвал россиян перестать слепо копировать западные традиции и праздники, обратившись к собственной богатой истории и культуре.
Священник указал на парадоксальность ситуации: «С нами Запад воюет, а мы заигрываем, забирая их культуру, праздники и обычаи».
Это не только вопрос веры, но и вопрос национальной идентичности и самоуважения. В то время как Россия стремится укрепить свои культурные и духовные основы, бездумное принятие чуждых традиций, особенно тех, что имеют сомнительные языческие корни и легкомысленное отношение к серьезным духовным вопросам, может ослабить эти основы.
Отец Николай призывает к осознанному выбору в пользу своих, проверенных временем традиций, которые несут в себе глубокий духовный смысл и соответствуют ценностям православной культуры.
