Астраханец винит в смерти в своей жены проблемы в здравоохранении

Астраханец винит в смерти в своей жены проблемы в здравоохранении

В редакцию «МК в Астрахани» обратился Долгоруков Роман Борисович, муж уже покойной Елены, которая длительное время работала директором одного из Муниципальных казенных предприятий администрации Астрахани, Президентом НО «Фонд «Благоустроенный город Астрахань», а также является ветераном МВД, майором юстиции с общим трудовым стажем в 37 лет. В своем письме астраханец описал, как халатность медиков сгубила его супругу. Публикуем текст без изменений.

Ничего не предвещало беды, пока в начале осени 2019 года у моей супруги Елены не диагностировали онкологическое заболевание – раковая опухоль уже на 3 стадии. До конца года она успешно прошла курс лучевой терапии. По результатам исследований раковые клетки в месте поражения обнаружены не были. Елене назначили курс химиотерапии из расчета 6-8 курсов. Состав «химии» был не из легких.

Курсы рассчитали так: 5 дней сеансы «химии»; перерыв 3 недели и новый курс. Соблюсти этот график не удавалось из-за того, что нужны были постоянно свежие отрицательные тесты на коронавирус. Результаты бесплатных тестов приходили уже после окончания их срока годности (7 дней), поэтому приходилось постоянно делать платные.

Так же дела обстояли и с другими анализами: длительное время исследований, огромные очереди в поликлинике. После каждого сеанса у неё была сильная слабость, рвота. После второго курса – сильный стоматит, который не проходил около месяца. Но, несмотря на все тяготы, мы были уверены, что всё будет хорошо. Пока Елена не прошла с 3 по 7 октября 2020 года четвертый курс химиотерапии. Как и после предыдущих трех курсов, лечащий врач онколог не вел никакого медицинского сопровождения больной. Её направляли к терапевту в поликлинику по месту жительства, как будто терапевт может определиться с правильным диагнозом заболевания на фоне онкологической болезни и назначить какое-то действенное лечение. Доходило до того, что ни врач терапевт, ни даже заведующая Ленинской поликлиникой №5 г. Астрахани, не знали как вводить тот или иной препарат (для поддержания деятельности сердца, состава крови и т.п.), потому как ни разу с этим не сталкивались. Таким образом, «плотное и плодотворное взаимодействие медицинских структур и подразделений» и привело к летальному исходу.

Сразу после последнего курса химиотерапии температура не опускалась ниже 37,5 градусов по Цельсию. Со своим участковым терапевтом Елене удавалось общаться только посредством телефонии из-за занятости врача. Елена была сильным человеком и держалась мужественно, как настоящий боец, но на эту силу нашлась большая сила в лице безответственности, равнодушия и наплевательского отношения к своим функциональным обязанностям со стороны наших «доблестных» астраханских медиков.

У Елены развился настолько сильный стоматит, поразивший не только ротовую полость, но и гортань, пищевод, что она не могла, не только есть даже детское питание, но и пить жидкости. От врачей никакой реакции, за исключением рекомендаций смазывать язвы (размером до 1 кв. см. в ротовой полости) мазью и полоскать рот и горло жидкостью типа фурацилина. О каких-либо назначениях по поддержанию организма при хроническом голоде (она очень хотела кушать) и обезвоживании, со стороны медиков речи не шло.

Этот факт не мог не отразиться на общем физиологическом состоянии больной, а также на составе крови и так пораженной «химией». Семья как могла поддерживала Лену, но она слабела на глазах. В начале второй декады месяца у Лены от стоматита лопнули губы. Кровь не сворачивалась и текла безостановочно. Терапевт не на связи. По совету знакомых врачей применили ОМЕЗ и другие лекарства, витамины. Кровь остановили. О таком нас врачи-онкологи даже не предупреждали.

Пришло понимание, что нужно срочно делать уколы для улучшения состава крови. Рекомендованный онкологами препарат в аптеках отсутствует. Как оказалось, мало того, что он стоит 5 000 рублей за 3 ампулы, так его ещё и нет в Астрахани. Чудом нашли одну упаковку. Пока искали время шло. Для применения препарата нужен анализ крови. Лена не транспортабельна уже была к 22.10.2020 года. Заказали платный выезд для КДЛ. Те пообещали приехать для забора крови не ранее 26.10.2020, что и сделали как раз в то время когда был вынос тела. И это платные услуги, что говорить о бесплатных.

По статистике в Астраханской области за период пандемии коронавируса в этом году умерло не более 200 человек, но никто не сможет подсчитать сколько человек погибло не от самого вируса, а в связи с ним. Человек с температурой, в настоящее время, не может сам обратиться в медицинское учреждение. Нужно вызывать скорую помощь, которая, не обнаружив признаков коронавируса, отказывает в госпитализации и максимально что делает, так это жаропонижающий укол. Терапевта нужно ждать чуть ли не неделю, да и как оказалось впоследствии, толку от такого посещения никакого. Получается, что все мы сейчас живет не социальном государстве, гарантирующем бесплатную медицинскую помощь, а в какой-то древней Спарте, где выживают сильнейшие – остальным смерть.

Далее пугающая хронология развития событий. Организм борется с инфекцией и онкологией. К 19.10.2020 температура уверенно подошла к отметке в 39,4 градуса. Елена жила в Трусовском районе города, а прописана – в Ленинском. Она уже ранее во время своей болезни сталкивалась с проблемой оказания медицинской помощи по месту проживания (врачи настаивали обращаться в поликлинику по месту регистрации). В этот же день она позвонила в Ленинскую поликлинику №5 по ул. Полякова г. Астрахани и вызвала терапевта по месту регистрации по ул. Савушкина, где проживает её мать. Ей ответили, что терапевт сегодня не сможет её посетить, будет в течение дня 20.10.2020 года. Лена прождала терапевта 20 и 21 числа, но терапевт так и не пришла, на телефонные звонки не отвечала. Лена вернулась домой к мужу в Трусовский район. 21.10.2020 в 18 часов вызвали скорую помощь, которая прибыла только после полуночи. «Оказали помощь»: стоя ей мерили давление, так как тонометр у них электрический и не хватало провода до розетки, при этом Лена упала в обморок. Вопрос: почему эл. тонометр с большими погрешностями измерения, а не как у всех нормальный врачей фонендоскоп? Результаты АД 160/90, пульс 96. Жаропонижающий укол, после которого образовалась на ягодице гематома размером с мужской кулак и плотностью как фанера. Диагноз ОРВИ вторичное. Всё. «Помощь оказали», уехали. Пообещали отправить сигнал в Трусовскую поликлинику на вызов терапевта. Не знаю, сделали ли это или нет, но терапевт 22.10.2020, несмотря и на нашу заявку в поликлинику, так и не явился. Зато температура упала до 35,9 градусов, что как-то не характерно последствиям инъекции от температуры, которая её понижает как правило на 1-2 градуса. Понимая, что творится что-то не то, стали «бить во все колокола», в результате чего поступил звонок от заведующей Трусовской поликлиники с заверениями, что направят к нам «неотложку» из поликлиники, а 23.10.2020 придут терапевт и хирург. Ближе к 21 часу прибыла «неотложка». Врач мерил АД на обоих руках, чему-то удивлялся, но нам ничего не сказал о результатах, вероятно, давление было уже сильно низким. Сделал ЭКГ. Патологий не нашел. Уехал. Сигнальный лист не оставил.

Настало 23.10.2020 года. С утра замерил Лене давление – 55/35. Она не могла не то что встать, но даже сесть в постели без потери сознания. Сильнейшая слабость. Вызвали «скорую», которая прибыла в 10 час. 30 мин. бригада №47. ЭКГ – в норме. Давление 65/35, пульс 80, температура 36,6 (реально была чуть больше 35) они её даже не мерили. Укол для поднятия давления (так сказали). Оставили сигнальный лист. Уехали. Началось обещанное «врачебное паломничество». Ближе к обеду (на пятый день от первоначальной заявки) явилась терапевт, которая сразу же обозначилась как  дежурная, а не участковая. АД 60/40, осмотр ротовой полости, фонендоскоп. Диагноз не ставит. Назначение лечения: при понижении давления (куда ещё ниже) таблетки кофеина и капли кардиамина с осторожностью. Визит занял 10 минут. Ушла. После обеда – хирург. С собой только папка с бумагами. Дайте шприц, спирт, вату. Проколы гематомы на ягодице, типа взятия пункции. Гноя нет. Делайте примочки. Пейте таблетку Ципролет. Ушел. Выполняем рекомендации врачей. Чуть ли не насильно кормлю Лену детскими кашами, йогуртом. Давление не поднимается. Принимает таблетку кофеина. Время идет. Лене плохо. Меряю давление эл. тонометром. Он начинает «тупить», то покажет 101/80, то ошибку «Е». Ближе к 2 часам ночи 24.10.2020 года состояние стало резко ухудшаться. вызвал «скорую». Конвульсии. Как могу делаю искусственное дыхание. Скорая приехала удивительно «быстро» через 20 минут и в 2 час. 30 мин. констатировала смерть. ВСЁ. Сигнальный лист о смерти. Участковый инспектор. Направление в бюро СМЭ на вскрытие.

Но даже после смерти Лены нас смогло ещё раз поразить отношение теперь сотрудников бюро СМЭ в том числе и его руководителя, которые в своем заключении указали дату смерти как 23.10.2020 г. без указания времени. На наш вопрос, как это может быть, ответили, что им лучше знать - когда умер человек, типа «вскрытие показало». Заявление о выдаче повторного заключения с указанием правильной даты смерти, осталось без ответа.

Вот так мы потеряли любимую жену, мать двоих детей и бабушку двух внуков, которой было всего 55 лет и ранее она ничем серьёзным не болела. Являлась длительное время директором одного из Муниципальных казенных предприятий Администрации г. Астрахани, Президентом Фонда НО «Фонд» Благоустроенный город Астрахань», ветеран МВД, майор юстиции, с общим трудовым стажем в 37 лет.

После всего этого возникло много вопросов: есть ли у нас в стране система здравоохранения и если есть, то зачем она нам такая нужна; зачем пачкать бумагу и держать огромные штаты по составлению этих бумаг, регламентирующих порядок, сроки, объем и т.п. оказания медицинской помощи населению страны, если это все равно не соблюдается и никто за это не несет ответственности, начиная с рядового терапевта и до министра Здравоохранения РФ. Какое доверие народа, в частности у меня, может быть к власти разного пошиба, если она не может или не хочет выполнять возложенные на неё народом обязанности.

Данная статья могла бы быть основанием для правоохранительных органов провести процессуальную проверку на предмет нарушения уголовного закона со стороны сотрудников так называемого здравоохранения, но что-то подсказывает, что и там отношение к нашим бедам мало чем отличается от отношения «здравоохранителей».

Муж покойной - Долгоруков Роман Борисович

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру