Участник Курской битвы Илья Александрович Кудинов поделился с нами историей фронтовых лет.
— Расскажите про обстановку после начала объявления войны? Сколько лет вам было?
— Родился я 20 июля 1924 года в Саратовской области, и на момент объявления войны учился в 10 классе. После чего сразу оформился в авиационный техникум, чтобы получше определиться. Местная власть объявила о мобилизации юношей и девушек для спасения имущества, скотины, всего, что осталось от выселенных поволжских немцев. Все было подчинено началу военного времени. Образованию уделялось далеко не первое место, в учебном заведении появлялись, только когда были уроки военного дела. Помню, как соломенными муляжами оружия приходилось тренироваться — протыкать условных немцев.
— Как начался Ваш путь служения Родине?
— В 1941 году в возрасте 17 лет я подал заявление в военкомат, чтобы попасть в армию добровольцем, и был отправлен в первое артиллерийское училище конной тяги в город Энгельс. Но долго там не пробыл, по причине того, что в это время решили выпустить экономический курс, поскольку у них было преимущество в знании математики. И нас, 17 ребят-добровольцев, отправили домой, ждать основного призыва. 22 августа 1942 года на теплоход меня проводила мама. И мы отправились в Куйбышевское военно-пехотинское училище г. Самары. Через некоторое время стало понятно, что в этом училище велся специальный отбор, потому что оно было центральным и показательным. Во время прохождения медкомиссии вспоминаю, как в дверях висела перекладина и с пришедшим начинали беседовать только в том случае, если он ее не заденет, вероятно, это был тест на внимательность. Участвовал я однажды на местном Куйбышевском параде. И когда строем наше училище шло по периметру площади, а на трибунах сидели представители власти, мы запели «Вставай страна огромная». Это было впечатляюще. Костяк курсантского училища составлял сержантский состав, прошедший военные действия. Это были уже опытные люди. По случаю тактическая танковая подготовка проходила в полевой местности и длилась трое суток. Как правильно ложиться под танки, как закидывать гранату, как зарываться в землю — всему этому и учили молодых ребят. Поскольку время выпало зимнее, холод пробивал по-страшному, доходило до того, что единственным спасением от холода были газеты, ими и утеплялись. Все было пережито.
— И каким был Ваш дальнейший маршрут?
— По окончании десяти месяцев в мае 1943 года нас, уже младших лейтенантов, отправили на фронт. Наш выпуск был одним из немногих, который снарядили на высшем уровне. Это была огромная редкость для 1943 года. Были выданы хромовые сапоги, гимнастерка, синие диагональные брюки (галифе), головные уборы улучшенного кроя (козырьки с напуском на глаза) и около 56 предметов первой необходимости в бою. Полностью укомплектованные, мы эшафотом ехали на фронт и на станциях встречали майоров, уезжавших туда в обмотках. Приходилось обмениваться, выручать других, поэтому до места часть выданного обмундирования не доехала. Пока добрались до правого фланга Курской дуги воронежского фронта, пережили две бомбежки. После того, как прибыли, по одному были вызваны в штаб полка. Капитан с эмблемой танка на погонах выбрал пятерых из батальона на должность командира взвода для управления контрразведкой народного комиссариата обороны СССР, в их числе оказался и я. Организация эта стартовала в апреле 1942 года. Властью было принято решение создать батальон, главной задачей которого будет борьба со шпионами. Предыдущие битвы показали, что армия несет большие потери, поэтому были предприняты меры. Внешняя разведка, которая была в подчинении генерального штаба, сумела добыть данные о дальнейших планах Гитлера, создать мощный танковый удар. Это было героически! После чего все было сконцентрировано на наращивании сильнейшей танковой защиты, усилились потоки доставки металла. После следующей подготовки было важным сохранить информацию в тайне и обеспечить секретность, для этого было создано общество «Смеш» (смесь шпионов). Проводилась жесткая вербовка разведчиков. По решению в штабах армия шла освобождать территорию Украины, Польши.
— А можете что-то рассказать про фронтовую дружбу? Это ведь абсолютно особое явление армейской жизни, не так ли?
— Солдатская дружба заслуживает особого внимания. За нарушение товарищества можно было потерять уважение. Поскольку я занимал командирский пост, дружеские отношения постепенно переросли в заботу о подчиненных. Вопросом номер один была еда, и хоть кормили не худшим образом, ее всегда не хватало. Обязательной была взаимовыручка при делёжке посылок. Все это небывалая школа.
— Остались ли в памяти страшные эпизоды самой войны?
— Во время Корсунь-Шевченковской операции наши окружили десятый дивизионный немецкий полк. Бой закончили с успехом. Большое впечатление произвела полуживая лошадь с оторванной ногой и слезами на глазах, лежавшая рядом с перевёрнутой повозкой и еще не остывшими от боя солдатами. Жуткое зрелище. Подобного на войне предостаточно.
— Где вы встретили известие о победе? Как сложилась Ваша жизнь дальше?
— Это было в Германии. До этого по долгу службы прибывал в Чехословакии, где и получил медаль «За освобождение Праги» (всего у ветерана 30 наград - прим. ред.). Затем, перебравшись в Австрию, прожил там до 1947 года. И хотя условия для людей с фронта были в этом месте одними из лучших, тоска по Родине взяла свое, и я заявил об отставке. Вернувшись домой в Саратов, поступил в институт на юриста, обзавелся семьей и позже переехал в Астрахань жить, работать. Пережитое сражение для меня — это прежде всего необыкновенное единение народа с властью, проявление патриотического духа людей, живших в СССР. И хотя, будучи солдатом при исполнении, мало на что обращаешь внимание, кроме боевых будней, с годами это все осмысливается и приобретает цену.
— Спасибо, Илья Александрович, за то, что нашли время и ответили на наши вопросы. Долгих лет жизни!
