— Олег Васильевич, вы тоже корректировали свою биографию для публикаций в период предвыборных кампаний?
— Я уже лет пятнадцать свою биографию вообще не публикую. Нет смысла. Меня и так астраханцы хорошо знают. Поэтому лучше рассказать не про себя, а про то, что удается сделать. Оппозиция не обладает властными рычагами, но имеет возможность решения проблем, вынуждая власть обсуждать такую повестку.
Что до открытости в личной жизни, то я соглашусь с президентом Путиным: быть открытым или сделать свою личную жизнь проходным двором — это разные вещи. Но люди имеют право интересоваться непубличной стороной жизни политика. И я готов поговорить об этом.
Социальный статус: счастлив в браке
— Расскажите о своей семье. Известно, что у вас второй брак. А какой сейчас у вас социальный статус?
— Очень счастливый. В моей жизни появился человек, с которым полное взаимопонимание: с полуслова, иногда молча и даже на расстоянии. У нас общие взгляды, ценности, интересы, увлечения. Это касается не только политики, но и мировосприятия. Моя супруга Елена Андреевна Шеина — врач, специалист по редким болезням, училась и работала в Москве. Но она коренная астраханка, многие в городе знают ее семью — семью Тулуповых. У нее четыре брата и один из них, Дмитрий, астраханцам отлично знаком как талантливый скрипач. Но и вся семья Елены очень одаренная и получала призы за спортивные достижения, танцы, музыкальные конкурсы. Ее родители удостоены медали семьи, любви и верности.
С Еленой я познакомился три года назад. Она пришла к нам и сказала, что хочет баллотироваться в районные депутаты в Камызякском районе. Она поразила меня целеустремленностью, волей к победе и настойчивостью. Этот был тот самый случай, когда председатель ЦИК Владимир Чуров впервые приехал на избирательный участок. Результата не было, конечно, но был большой резонанс. А чуть позже мы поняли, что у нас один характер, одни увлечения, одни чувства.
— А как ваша первая жена Карин?
— Она ученый, социолог, работает в университете в Петербурге. У нас самые дружеские отношения.
— Ваша мама по-прежнему живет в старой хрущевке на Привокзальной площади, где и прошло ваше детство? Каким оно было?
— Привокзальная площадь — мой родной квартал, я прожил там сорок лет. С детства любил читать: Есенин, Алексей Толстой, Лермонтов, Роберт Бернс, Гете, из фантастики — Роберт Шекли. У нас четыре дома образуют большой двор, мы играли в футбол, в «альчики». Мама моя инженер-проектировщик. Ее работа заключалась в разработке документации по подключению инженерных коммуникаций к зданиям. Она часто брала меня с собой на объекты, и я даже помогал ей в проектировании сетей. Но инженером я не стал, хотя любил математику. У меня тогда было два увлечения — астрономия и история. Был в те времена, есть и сейчас дома телескоп. В школе №15, где я учился, историю вел очень хороший учитель Ришад Рашидович Хасанов. Он и подтолкнул меня к выбору исторического факультета. Ну а истории без политики не бывает. Поступил в институт в 1989 году. Это было время перестройки и переосмысления исторических процессов. Мне повстречались люди, которые были настроены против дикого капитализма. Так путь и определился.
О друзьях-товарищах, Богдо и пальмах в снегу
— У вас есть не соратники, а друзья, такие, чтобы с юности?
— Есть и друзья-соратники — это сопряжено. Есть и друзья со студенческих времен, которые не участвуют в политике. Мы созваниваемся, проводим время вместе. У нас был дружный курс, и до недавнего времени мы старались регулярно встречаться. Понятно, что с каждым годом это делать все сложнее. Но выпускники 1994 года истфака Астраханского пединститута всегда стараются как-то контактировать. Среди выпускников моего потока немало известных людей, таких как ведущие археологи области Евгений Пигарев и Дмитрий Васильев, министр финансов области Виталий Шведов, зампред облдумы Алексей Выборнов, замминистра образования региона Сергей Фролов. Мы все учились вместе. У нас были сильные преподаватели и сильный выпуск.
— Как вы встречаете Новый год, день рождения?
— Праздники отмечаю по-разному, по обстоятельствам. Это может быть и на работе, и дома, и в небольшом отпуске. Предыдущий Новый год с супругой встречали в Абхазии. Ехали туда за теплом и солнцем, а там снегу навалило, сколько не выпадало со времен Грузино-Абхазской войны 93 года. Приехали: пальмы, море и… сугробы. Зато — пустые дороги. Шипованная резина оказалась только у россиян, а местные просто не могли с места тронуться. Я люблю эту страну, там прекрасная природа, очень доброжелательные люди.
Дни рождения отмечаю тоже по-разному. В 2012 году на свое сорокалетие принимал поздравления, находясь в голодовке. Звонков было много, а еды не было. Да и есть к этому времени уже не хотелось. В день рождения обычно не только друзья поздравляют, звонков много, электронных сообщений в соцсетях. Их сотни. И я знаю, что они искренние.
— Сейчас время отпусков. Как и где вы предпочитаете отдыхать?
— Лучший отдых — перемена видов деятельности. И в этом смысле моя работа позволяет всегда переключиться с одной задачи на другую. Но три года назад я стал автолюбителем. Машина — хэтчбек, то есть легковая, «Солярис». Хорошая, маневренная, удобная для парковки в городе. Я выбирался на ней в Абхазию, Азербайджан, Грузию. Может быть, этим летом удастся доехать до Ирана.
Ночлег в хостелах, питание не в ресторанах, а местными лепешками с сыром, перемещение из одного пункта в другой, чтобы посмотреть достопримечательности — такой отпуск мне по душе.
Недавно с Еленой выбрались на Богдо. Шли пешком от Верхнего Баскунчака до горы, километров восемь. Дошли. И неожиданно выяснили, что вход на вершину горы запрещен. С той стороны, куда подвозят туристов, этот запрет обозначен знаками, заграждениями для проезда и прохода. А мы зашли с другой стороны и невольно нарушили запрет. Нам еще кричали снизу: «Как вы туда поднялись??!» Ездили на маяк под Вышкой, на кактусовые поля.
— Сегодня вы не изменили себе. Ваши черные рубашки — неотъемлемая часть образа политика Олега Шеина. Как вы относитесь к моде?
— Цвет моей одежды — вопрос не моды. Я стал депутатом Думы Астраханской области в 1994 году. Все депутаты тогда были одинаково одеты: серые костюмы, белые рубашки, красные галстуки. Я решил, что не буду выглядеть как они. Этот был некий нонконформизм. Он и сохранился. Цвет одежды не главное, но когда человек имеет свои взгляды, ценности и готов их отстаивать, это развивает общество. Оно не стоит на месте, оно делает шаг вперед.
Мы в ответе
— Чего нам ждать от законопроекта о содержании домашних животных, который уже давненько томится в Госдуме? О нем говорят по ТВ в связи с историей про спасенных розовых собак. У вас есть домашние животные?
— Телевизора у меня нет, а вот домашние животные были и есть. В детстве у нас жила замечательная собака, боксер Дик. Хорошо обученный, мама с ним ездила на занятия. Он долго прожил с нами. А сейчас у нас живет кот. Он сам меня выбрал в хозяева, сам перегородил движение моей машины и поселился в нашем доме. Ему сейчас год. Рыже-белый такой котик. В машине всегда вожу запас сухих кормов для бездомных животных. Что же до закона по животным, то он нужен. В один день жестокость к животным не исчезнет, но правила и общественное мнение меняют психологию. Сколько было споров, например, по поводу закона о табакокурении! А объем продаж сигарет сократился в два раза. Курильщики со стажем стали ограничивать себя, а новое поколение вывели из-под воздействия рекламы. То же будет и после принятия закона о содержании домашних животных. Если он будет содержательным, то результат будет обязательно.
Я работаю с зоозащитниками уже лет пять-шесть в Астрахани, а теперь и в Москве. Человечество — биологический вид, который селекционно вывел домашних животных, удобных для себя, неагрессивных (сравним собаку и волка), но абсолютно беззащитных перед нашей жестокостью. И мы должны нести ответственность за них. Эта ответственность должна быть прописана в правилах, законах. Я очень надеюсь, что содержание этого закона будет соответствовать ожиданиям общества.
И о политике
— Сегодня молодежь не интересуется политикой. Мало молодых среди политиков, среди избирателей. Как исправлять ситуацию?
— Молодое поколение начинает политизироваться, мы это видели в начале лета этого года. Статика всегда губительна, перемены в обществе неизбежны. Вопрос в том, в каком направлении будут развиваться эти перемены.
На примере выборов в ряде европейских стран в этом году, в США, видно, что в развитых странах молодежь левоориентирована, голосовала за кандидатов, озвучивших социалистические ценности, борется за бесплатное высшее образование. У нас такого глубокого осмысления пока нет. Но это предмет дискуссии, которая не за горами. А на выборы молодые не ходят потому, что не видят реального влияния их на судьбу своей страны, на свою судьбу. Но это до поры до времени.
— Что вы думаете об очередном отказе ПАРНАСу в проведении референдума по возврату прямых выборов мэра Астрахани?
— Они молодцы, пусть и дальше подают запросы. В России из 85 регионов выборы мэров городов остались только в шести. Из муниципальных районов выборы глав отменены в 75%. Если люди власть не выбирают, откуда у них будет доверие к этой власти? Такой подход удобен для управленцев, но плох для устойчивости страны.
— Как вы относитесь к Алексею Навальному?
— Навальный — санитар леса. Он прореживает ряды казнокрадов. И в этом смысле он играет позитивную роль. Его политическую программу мне оценить трудно — ее нет как таковой. Да и что о нем сейчас говорить, если по действующему законодательству он не может быть допущен к выборам как кандидат в президенты. А я бы допустил. У меня подход к этому, как у Мао Цзедуна: пусть расцветает тысяча цветов! Народ должен иметь возможность выбора, и не надо бояться своего народа.