Беспредел в астраханском искусстве

У каждого из трех фотографов, чьи работы представлены на выставке креативного пространства «ТелеЛето», свое видение мира и свои фотографии

Что для вас фотография? Что-то, что пылится в альбоме или стоит на аватарке в интернете? Что-то, что можно сделать на скорую руку нажатием на экран телефона? А между прочим, это значительный пласт искусства, один из самых свежих, но при этом самый наглядный. Ради одной удачной, нужной и гениальной фотографии мало дорогого фотоаппарата и одного нажатия кнопки. Необходимо еще и понимание того, что вы фотографируете и что хотите сказать своим снимком, какие истории могут рассказать глаза сайгаков, падающий в воду человек и оголенные пятые точки шахтеров? Насколько вы готовы к такому искусству?

У каждого из трех фотографов, чьи работы представлены на выставке креативного пространства «ТелеЛето», свое видение мира и свои фотографии
Фото: Анастасия Семыкина

Жизнь сама преподносит репортажи

Говорят, что спорить можно и нужно, но спорить не ради самой перепалки и не с пеной у рта. В споре, по Сократу, рождается истина. И истина действительно рождается, если спорят настоящие мастера и знатоки своего дела. У каждого из трех фотографов, чьи работы представлены на выставке креативного пространства «ТелеЛето», свое видение мира и свои фотографии. У Максима Коротченко эстетичные минималистические снимки, у Дмитрия Михненко – суровая правда жизни, жизни шахтеров и бездомных людей, у Евгения Полонского – красочные фотографии дикой природы. Не зря же сама выставка названа «Три мнения». По признанию самих авторов, мнения, как и стили, у них действительно разные, и прийти к согласию зачастую довольно непросто. Это касается не только мироощущения и глубокой философии снимков, но и обыденных вещей.

Это первая совместная выставка трех астраханских фотографов. Проходит она в рамках «Месяца фотографий». Примечательно, что подобных культурных событий в нашем городе еще не было. Каждый из трех фотографов проведет собственную творческую встречу, а по окончании выставки 30 июня пройдет благотворительный аукцион. Полученные средства пойдут на поддержку единственного на Дону приюта для бездомных людей «Матронушка».

Мы привыкли, что фотографии – это красивые ухоженные люди на не менее красивом и ухоженном фоне, бабочки, цветы и подобные ванильности. А как насчет голых мужчин на снимке или фотографий с размытыми людьми в движении? Вот застыл в прыжке маленький волчонок, а вот на миг остановился падающий в воду пловец. Фотограф в России больше, чем фотограф. На фото облупившиеся стены приюта для бездомных людей и человек без ног в коляске. «Это нужно показывать обязательно, это наша жизнь. Нельзя ее показывать всегда с цветочками. К сожалению, в этой жизни есть и война, есть и смерть, есть и голод, и все остальное. И люди об этом должны знать», – говорит фотограф Дмитрий Михненко.

Евгений Полонский тоже фотографировал и войны, и катаклизмы. А сегодня по две-три недели может наблюдать за дикими животными. На его фотографии семья волков – их стали подкармливать фермеры, и потому животные избежали гибели. А рядом снимок сайгаков, на которых охотились эти же самые волки. Но люди спасли и тех, и других. И волки сыты, и сайгаки целы. А фотографии животных, так же как и снимки людей, рассказывают их истории.

Максим Коротченко делает минималистические фото. От них веет эстетикой и классикой. Фотограф даже оделся соответственно и на открытие выставки пришел в классическом костюме. Родина-мать, бегущая куда-то девушка и «пойманный» сеткой человек – снимки пропитаны красотой и изяществом.

Они сошлись

Взгляды фотографов действительно разные. Их снимки зачастую полная противоположность друг друга. Их мнения расходятся и рознятся. Но это только по отношению к искусству. А сошлись Максим Коротченко, Дмитрий Михненко и Евгений Полонский в другом, возможно более важном.

«По дороге в Донбасс я заезжал в Ростовскую область. Меня попросили там отснять одно казачье мероприятие. Там я познакомился с девушками, которые и рассказали мне об этом приюте», – рассказывает Дмитрий Михненко. Директором этого приюта является Ольга Пивоварова. По его словам, она переехала из Ростова за 180 километров, организовала приют для бездомных людей «Матронушка» и теперь содержит там около ста человек. Но прошлой зимой здание приюта пришло в негодность, его признали аварийным. Приюту выделили другое здание, но и его необходимо ремонтировать. Одни только коммунальные платежи на 100 человек в месяц выходят на 200 000 рублей. А ведь еще людей нужно кормить и одевать. И, по сути, приют живет только за счет добровольных пожертвований. Поддерживают почти солженицынский «матронин дом» пока только простые люди, внимание которых привлекают в том числе и фотографы.

«Поэтому я решил заинтересовать и Максима, и Евгения Владимировича для того, чтобы провести такую совместную выставку и как апогей – аукцион. Можно будет выбрать фотографию и ее приобрести. Собранные средства пойдут в этот приют, для того чтобы он мог продолжать существование» – говорит Дмитрий Михненко.

Пингвин, бассейн и девочка

Не только помочь приюту, но и приобрести профессиональное фото можно будет на благотворительном аукционе, который пройдет 30 июня. А выбрать действительно есть из чего. Одна из посетительниц выставки говорит, что приобрела бы фотографию пингвина от Евгения Полонского: «Как только я его увидела, я поняла, что на благотворительном аукционе 30 июня я точно буду за него бороться до последнего. Все фотографии выполнены очень интересно, но пингвин мне больше всех бросается в глаза, и, может, конечно, есть эффект некоторого «ми-ми-ми», – говорит девушка. Еще один посетитель указал на фото Дмитрия Михненко: «Мне запомнилась фотография, где девочка из приюта смотрит в окно на улицу. Это очень сильный снимок». «Мне понравилась фотография Евгения Полонского, на которой изображены лотосы. Очень нравятся цвета на ней, хочется взять и повесить ее на белую стену. И, когда совсем ничего не получается, смотреть на нее. А еще полюбилась фотография в бассейне Максима Коротченко. Там крутая композиция. У меня почему-то ассоциация возникла с обложками книг Харуки Мураками», – сообщает другой гость, художник.

Искусство в России больше, чем искусство. Зачастую оно способно сделать то, за что не берутся люди в строгих костюмах и богатых кабинетах. Выставка «Три мнения» – это не только разные видения на жизнь, не только индивидуальность стилей фотографов и, может быть, их спор. «Три мнения» – это различные взгляды на одну проблему, проблему человеческих судеб. Искусство искусством, но добро в каждом из трех мнений – ключевой элемент.

Скверные люди

А что для вас чтение стихов? Неужели оно осталось где-то в школе, на уроках литературы, на уровне «пришел, увидел и забыл»? Самое нелюбимое задание – не только выучить стихотворение, но еще и рассказать его на уроке при всех. Казалось бы, поэты остались где-то в прошлом. Золотой и серебряный века отзвенели, оставив потомкам отблески и отголоски. Но поэзия живет и развивается. Поэты творят и вытворяют. И даже сами собираются и встают в очереди, лишь бы рассказать то стихотворение, которое некогда все так не хотели учить.

Ай да Пушкин, ай да скверный человек!

В поэте все должно быть скверно – и стихи, и душа, и мысли… Но в первую очередь место встречи. Сквер Пушкина. Организация «Новые люди» вывела поэзию поближе к ее праотцу, и теперь встречи очень молодых поэтов будут проходить рядом с очень старым. Называются встречи «Скверный Пушкин».

Один из организаторов, Евгений Плаксин, объясняет выбор места так: «Потому что Пушкин. У нас, к сожалению, не так много памятников великим поэтам, где можно было бы собираться подобным образом. А хочется собираться именно в таких местах». Да, и нужно же пощекотать классикам нервишки едкой современной поэзией.

Золотая поэзия на свалке истории, и Серебряная уже давно не с нами, поэтому современные молодые поэты почти каждой строчкой заставляют предков крутиться в гробах. Тут не будет Дуба Зеленого, а если и будет, то в таком исполнении, что сам памятник Пушкину недоуменно обернется. Не просто так тезис встречи звучал: «Никаких лозунгов, никакого пафоса и хрестоматийной телячьей нежности – только поэтический хардкор». И какой же он, хардкорный амфибрахий?

О молодежной поэзии рассуждала член астраханского Союза писателей Дина Немировская: «Она эпатажная, не похожая на астраханскую взрослую поэзию, смелая и во многом непрофессиональная. Это неплохо, это веяния юности, но временами хромает размер, хромает рифма, порой это выбор странных тем, это не патриотизм. Но я не берусь утверждать, что это плохо. Это неправильно со взрослой точки зрения, но, возможно, через несколько лет это станет самым правильным, так и надо будет писать». Об этом же говорил Сергей Мкртычанц: «Ритм, рифма – это тело стихотворения, а его смысл – это душа. Людям под силу изменять тело, но душа стихотворения приходит к поэтам сверху, из космоса. С плохим телом стихотворение может жить, с плохой душой – нет».

Новая поэзия «Новых людей»

«Новые люди» – международное творческое сообщество, объединяющее творческую молодёжь, с сентября 2016 года существует и в Астрахани. Поэзия в нем занимает если не основное, то центральное место. Чего же в Астрахани такого, что в последнее время именно поэзия просачивается везде? Сергей Мкртычанц говорит: «Поэзия сейчас стала модной. По всей стране это уже прошло, а до нас доходит только сейчас. Это не хорошо и не плохо, это, скорее всего, естественно. Мне кажется, это говорит о том, что скоро будет всплеск, вроде того что был сто лет назад, когда ты заходишь в бар, а там сидят Маяковский, Есенин и другие, и хороших поэтов настолько много, что ты, возможно, даже начнешь комплексовать и бояться читать свои стихи».

«В двадцать первом веке мы переживаем третью эпоху развития поэзии. Возможно, мы не являемся самыми выдающимися, но в дальнейшем может появиться такой поэт, который будет третьим мощным толчком в развитии не только поэзии, но и всего творчества», – считает один из членов сообщества «Новые люди» Сулейман Ширвани. И такой поэт, а может, и поэты появиться в Астрахани могут.

«Новые люди» активно ищут новых людей. Выступить на «Скверном Пушкине» со своими или не своими стихами может любой желающий. Тут собираются не только поэты, но и чтецы, актеры, прозаики. Надо только предварительно связаться с организаторами. Дина Немировская также активно помогает молодым талантам. И вообще на «скверный» литературный вечер пришли не только молодые астраханские поэты и им сочувствующие, но и члены регионального отделения Союза писателей.

«Я не ставлю нынешнее поколение астраханских поэтов в оппозицию Союзу писателей. Без старшего поколения молодое не получается, у него есть чему поучиться. Там есть степенность. А в молодой поэзии – динамика и энергичность. Нужно их совместить, и только тогда мы будем иметь качественное творчество», – рассказал молодой поэт Сулейман Ширвани. По его словам, поэзия современная невозможна без поэзии прошлого, у творчества всегда должна быть опора.

А вот Дина Немировская, как раз то самое старшее поколение, на которое равняются, на этот вопрос ответила несколько иначе: «Молодежная поэзия противопоставляет себя взрослой. Так было и будет всегда. И взрослые себя противопоставляют молодежи, потому что считают себя мэтрами, коими являются не всегда».

А за всем этим наблюдают два солнца – жаркое астраханское солнце и Солнце русской поэзии. Александр Сергеевич, надеюсь, «скверная» поэзия вам по душе. Надеюсь, и для вас она настоящая. Для меня да.

Поэзия не застыла в памятниках, и развивается она до сих пор. Развивается настолько, что вот-вот на наших глазах родится новый век литературы. И стать свидетелем зарождения новых легенд поэзии – мало. Лучше стать потерпевшим или обвиняемым в этом событии.

Гул must go on!

А что насчет театра? Это тоже что-то пыльное, высокопарное и обязательно предусматривающее пафосный внешний вид и пять высших образований, чтобы «врубиться»? И снова нет. Современному театру все это не нужно. Он позволяет себе мат со сцены, стёб над современным миром и джинсы с толстовками на зрителях. Разве не прелесть? Искусство смахнуло пыль и нафталин с себя, смахивает с Астрахани и готовится смахнуть их с вас.

У Пастернака гул сразу же затих, а в театре «Периферия» не затихал еще долгое время, и главному (и единственному) актеру приходилось несколько раз уходить и возвращаться, публика требовала его обратно. В глазах у него уже мелькало «Не мутий, отпути». Так закончилась премьера спектакля «Я, пулеметчик». А чем она начиналась?

Пулеметчик я дрожащий или право имею?

Море, песок, один актер и монолог длиною в две жизни и тысячи смертей от лица двух солдат. Деда – пулеметчика времен Великой Отечественной и Внука – бандита 90-ых. Казалось бы, какой из бандита солдат и как его можно ставить в один ряд с героями войны? Более того, отождествлять одним актером, посылом и действиями? Но именно через жизнь девяностых он понял все мотивы героизма и ужасы войны, как это не парадоксально. И попытался помочь понять зрителю. У каждого своя война. «Ведь у Деда в рассказах война какая-то не такая была, не как в учебниках…», – говорил герой пьесы. «"Я, пулеметчик"» – самая пацифистская пьеса, которую я знаю, и такого в наше время тотально не хватает, – говорит режиссер Александр Владимирович Беляев. – Есть замечательная надпись, которую клеят на машины: «Можем повторить». Человек, который это клеит, совершенно забывает о сорока двух миллионах человек, погибших на этой войне. Это же сейчас каждый третий житель страны. Человек, который приклеил, готов каждого третьего пускать в расход?» Такой посыл вложил в постановку режиссер. Это часовая исповедь, рассказ о жизни и смерти, надрыв на грани с нервным срывом. Актер Николай Смирнов рассказывает, что вложил в своих героев: «Мысль о том, что война никому не нужна. Никому не нужна. Не надо. Правда не надо. Не понимают люди, клеят себе на машины эти безумные наклейки. Но это уже вопрос другой. В пьесе для меня это самое важное. Если бы я вышел после спектакля на улицу и увидел, что хоть один пошел и содрал у себя эту наклейку, я был бы рад».

Когда нет никакой угрозы, человек, зачем ты сам себе рисуешь войну из ниоткуда – звучит между строк, когда персонаж называет перестрелки девяностых своей войной. И тут же говорит о людях на горизонте, которые бегут в магазин, занимаются своими делами, им не угрожает ничего от бандитов, которые убивают друг друга за право заработать немного денег. Тогда героизм для персонажа начинает измеряться не числом убитых людей, а числом живых за спиной, тех, кого война не касается, тех, кого она и не должна касаться.

Театр начинается с песка

Николай Смирнов говорит: «Эту роль мне предложил Саша Беляев. Я прочитал пьесу. Она меня впечатлила. Я первый раз читал – у меня в конце волосы на руках встали дыбом. И все, что я сказал: «Когда будем репетировать?» Начали работать. Этот спектакль мы сделали недели за три. Есть, конечно, спектакли, которые полгода репетируются, бывала и такая практика. И не полгода, а больше бывало. Все зависит от совокупности факторов: желания работать режиссера и актера, понимания, о чем пьеса».

Со сцены из уст бандита 90-ых часто звучал мат, и, как выяснилось, на этот случай существует два закона: закон о запрете мата со сцены (с поправкой, что мат допустим, если его отсутствие нарушает целостность спектакля) и закон об авторских правах, запрещающий кромсать текст без дозволения автора. Александр Беляев решил оставить мат, иначе парень из девяностых, рассказывая о перестрелке, был бы уж слишком пушистым.

По всей сцене во время постановки был рассыпан песок, и каждый раз приходится его снова собирать и снова рассыпать обратно. Но никто об этом не жалеет. Актер говорит: «Такие вещи помогают. Согласитесь, это дает жизнь. Ты даже смотришь, и уже все по-другому. С этим классно работать, и куча придумок сразу появляется. Он живой. Здорово, он действительно помогает. И ногам приятно (смеется). Здесь прям кайф, снимаешь обувь и ништяк».

Несмотря на то что «Периферия» арендует Дом актера на время показа своих спектаклей, это не мешает всей команде считать его настоящим домом. На вопрос, что из репертуара хотелось бы поставить на большой сцене, режиссер Александр Беляев сказал, что на другой сцене будет уже другая постановка, изменится форма и цели. А Дом актера уютен и содержит все, что может быть необходимо, отвечает целям «Периферии», а главная цель – не прибыль, она в продвижении ценностей и идей в дружественной атмосфере.

Верю!

Вот она – современная драматургия. Не судари и сударыни, одетые в пышные платья и закутанные в высокопарные предложения. Драматургия как наша жизнь – динамичная, едкая, проблемная. Не десять актов вокруг да около, а всего час насыщенного надрыва. Не взгляд труппы свысока на зрителей, а дружественная обстановка, совместные посиделки и чаепитие. Не огромная сцена, возвышенная над зрителями, а небольшая ступень вверх, один шаг с которой, и четвертая стена ломается. Театр «Периферия» – уже больше жизнь, чем театр. Поэтому. Я. Верю.

Вы все еще продолжаете мириться с нафталиновым искусством? Но оно развивается вместе с жизнью. Сносить рамки, нарушать табу и ломать устои – вот обновленное кредо творчества. Оно не должно быть старой вещью, взятой из бабушкиного сундука. Не нужно покрывать лаком и стразами древнее платье, чтобы добиться обновления, шейте другое. Современное астраханское искусство – это и есть нечто новое. Если не новаторство, то новизна. Песок на сцене, ненормативная лексика в стихах и эстетика приюта для бездомных людей. Астраханские деятели искусства творят и вытворяют, и результаты этого творения отражают современную действительность. Без блесток и прикрас. Возможно, поэтому в их творчестве каждый может найти себя.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №26 от 21 июня 2017

Заголовок в газете: Что они творят?!

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру