Весна! Слякоть ветерком подсушит, и попрет молодая травка — хрумкая, изумрудная. Хорошо тут на солнышке! Парнишка букет кому-то огромный тащит. Тьфу ты, пропасть, скоро же 8 Марта! Ну кто придумал этот злополучный день?! Все у меня наперекосяк в жизни из-за него, проклятущего. Дома никто, кроме кошки, не ждет. Работа — скукота! Сиди тут теперь на вахте один, жуй всухомятку бутерброды. Ай, ладно, думать о плохом, а тем более о женщинах, лучше на сытый желудок. И бутерброды к месту. Чай какой-то странный, лимончика не хватает.
А чего этим цыпам не хватает? Мужик я не плохой, не хромой, не косой, не запойный, руки никогда не распускал, других не хуже! Как же так получилось, что пятый десяток разменял без второй половины? А вот так и получилось: как первый раз женился по глупости, еще совсем зелененьким, так потом и покатилось. Помнится, после дембеля на работу на фабрику, как родного, приняли. Женщин незамужних там было — пруд пруди! То одна, то другая вроде как за помощью позовет, а ненароком плечом или даже чем пониже заденет. Кто ж по молодости от такого откажется. И доигрался, блин! Зачем меня понесло в столовой тот ящик с кефиром поднимать? Глаза у Клавки-буфетчицы уж больно хороши были. И не только глаза… Как ящик поставил — помню, разогнулся — помню, а как с ней, сдобной, в обнимку оказался — убей, не помню. И как все поварихи вдруг в подсобке оказались, тоже не видел. А Клавдия — артистка, так рыдала, так руки заламывала, мол, со стыда теперь только сгореть и увольняться. Вот как свадьбу в той же столовой гуляли, помню, как сейчас. Веселая была свадьба. А вместе прожили только три года, и вязко так, без огонька, хотя готовила она — пальчики оближешь. Не сорвись я с ночной смены, чтобы ее 8 Марта с утра пораньше мимозами поздравить, глядишь, до сих пор бы котлетки по-киевски и люля трескал…А я с Серегой еще пиво пил по субботам!
Со второй женой тоже как-то все само собой вышло. Как не хотел тогда в марте в Тинаки ехать! Лучше бы к тетке на Кубань в отпуск рванул. Чего уж теперь, пожадничал, путевка-то льготная, почти бесплатная. Вот и расплачивался потом за нее опять же три года. Элеонора бойкая была, брюнетистая такая цыпа, с аппетитными поверхностями. Во всех конкурсах первая, песни бардовские все пела, слушала мои армейские байки, аж рот раскрывала. Я хвост-то и распустил! Обедать — вместе, на процедуры — вместе. И ведь держался до конца заезда! Напоследок решил блеснуть: вино дорогое купил, идиот, коробку конфет в полстола для прощального ужина. А дальше — как провал. Очнулся, когда в одном такси из санатория ехали. А приехали прямиком к ее родителям. Уж после загса дотумкал, что «молодая» моя уже не молода, кандидат наук и беременная. Готовить не любила, хозяйка никакая. Когда ровно через год прямиком под 8 Марта увезла она крохотную дочку в столицу, не горевал, а (стыдно самому себе признаться) вздохнул с облегчением. Все же Норка со мной по-человечьи поступила: я ей разрешение на вывоз ребенка за границу подписал, а она мне — отказ от алиментов. А то так бы тянул лямку еще семнадцать лет. К доче я и привыкнуть-то не успел…
Зарекся ведь никогда больше не жениться. Да опять весенний бес попутал: на солнышко, дурак старый, засмотрелся и о длинноногую Инну споткнулся на дороге. А она отряхнулась, рассмеялась, что-то щебетать начала. Так два года, что вместе прожили, рта и не закрывала, телефона из рук не выпускала. От ее трескотни я научился отключаться, но гоняться по распродажам и клубам силы кончились уже через три месяца. Вместе со всеми холостяцкими накоплениями, кстати. Спасибо, квартиру смог отбить при разводе. Почему-то бросила меня Инка опять же в канун 8 Марта — укатила на Домбай, а домой потом вернулась только за шмотками.
Чего же им, моим цыпам, не хватало? Чай остыл, бутерброды кончились. На платежке за коммуналку след желтый от стакана остался. Ну да ладно. Что там насчитали? Опять ОДН не выставили! Потом пришлют сразу за несколько месяцев, и крутись, как знаешь. Надо сходить в УК, разузнать, что да как...
Ишь ты, какая цыпа, улыбчивая, приветливая, мягкая у нас появилась. Мне б такую! Интересно, к кому она в наше здание ходит? Уже не первый раз я эту дамочку тут вижу. И блинами своими угостила. Вкуснотища! Ой, осторожнее Акакий, помни про зарок!
(О том, что узнал в УК Акакий Акакиевич про ОДН и выяснил ли что-то про незнакомку, можно будет узнать из следующего номера нашей газеты.)
